Путь к современному образованию

Человека образовывает культурная среда — в самом широком ее понимании. Это язык и поведенческие реакции, идеи и идеалы, традиции и технологии... Все то, что является результатом эволюции человечества и окружает нас впрямую или косвенно — через книги, телевидение, слухи или иные информационные потоки.

Однако, понимая вышесказанное, в данном тексте мы будем трактовать систему образования (далее — СО) сужено — как систему общественных институтов (детский сад, школа, вуз, станция юных техников, спортивная секция и т. п.), созданных специально с целью обучения и воспитания. Будем лишь помнить о весьма условном разделении этих понятий — недаром англичане используют единое «education».

Адекватность культурной среде, то есть понимание ее и активное гармоничное существование в ней, — вот что отличает Человека. И если это так, то основная функция СО — окультуривание, то есть передача культуры общества формирующемуся, можно сказать образовывающемуся, Человеку (литературный штамп: подрастающему поколению).

Конечно, здесь следуют оговорки... Да, общество даже в пределах одной страны весьма неоднородно. Да, культура общества, подобно мозаичному полотну, состоит из множества субкультур. Все это так...

Но остается, несмотря на многие нюансы, главный вывод — 1:

ОТ ВЕКА И ПОНЫНЕ ОСНОВНАЯ ФУНКЦИЯ СО: ПЕРЕДАЧА КУЛЬТУРЫ ФОРМИРУЮЩЕМУСЯ ЧЕЛОВЕКУ.

Парадокс: чем больше мы знаем, тем больше точек соприкосновения с неизвестным, неисследованным... И каждая из этих точек — это потенциальный старт науки, точка развития нового знания.

Гипотеза: объем совокупных знаний цивилизации растет по экспоненте. Правда, есть только косвенные доказательства этой гипотезы, но они достаточно убедительны. Вот, скажем, график Мэмфорда¹, отражающий экспоненциальный рост числа значительных изобретений во времени. Отклонения от кривой диктуются политико-экономическими событиями, войнами...

Как это отражается на СО?

Во-первых: количество человеко-часов, отдаваемых в среднем на обучение, растет также примерно по экспоненте. Так, в Европе и прилегающих к ней районах, численность университетов, начиная с X века, примерно удваивается каждые 100 лет. При этом учтем, что возрастают и размеры университетов, и интенсификация обучения. А что ждет нас дальше? Мировая печать обсуждает идею «всеобщего высшего образования».
Разрабатываются системы «непрерывного образования». Все это замечательно. Но если мы вспомним, что народонаселение цивилизованных стран прирастает гораздо медленнее относительного прироста образованных специалистов/ученых, то станет прозрачно ясно — потолок рядом... Как быть? Что будем делать, когда учеными станут все?

Во-вторых: множится число разных наук, специальностей и специализаций. И представители каждой из них строят свои репрезентативные модели, вырабатывают свой профессиональный язык. И вот уже русский физик-оптик не понимает русского же физика-твердотельщика... История о Вавилонской башне повторяется — на этот раз в науке. Как быть?

Распухающий ком знаний прибавляет проблем не только человечеству в целом, но и каждому человеку, вставшему на путь научного познания.

Только факты:

Роберт Ван де Грааф в 28 лет разработал принцип действия высоковольтного электрогенератора. Нильс Бор первую квантовую модель атома предложил в 28 лет. Генрих Герц изобрел «резонатор Герца» в 30 лет. Поль Дирак разработал математический аппарат квантовой механики в 25 лет. Альберт Эйнштейн разработал основы специальной теории относительности в 26 лет...

Нынешние таланты не глупее. Но попробуй-ка сегодня добраться до передовой линии науки в 20-25 лет! А в возрасте «за 30» мотивация не та... Потускнел уж «взор горячий», поубавилось тщеславие, да и семейные обязанности прыти не добавляют.

Но и это не самое интересное. Гораздо значительнее по своим последствиям то, что уже сейчас практически каждый квалифицированный специалист в течение жизни должен несколько раз переучиваться, осваивая новую технологию работы. Вот яркий пример: на одно поколение радиотехников пришлось 4 типа элементной базы (радиолампы, транзисторы, микросхемы, БИСы), каждый из которых требовал фактически нового образования. А режим «постоянного переучивания» требует особых свойств психики и интеллекта. И главное — умения учиться.

Стоп! Есть же идея — обучать не столько сумме знаний и умений, сколько умению учиться, работе со знанием. Эта действительно замечательная идея стала популярной среди педагогов-новаторов, многие из которых уже занялись ее системно-технологической проработкой.

Но, предположим, все это сделано... Давайте пофантазируем. Представим себе близкую к идиллии картинку. Где-то в идеальной школе ученики быстро и качественно — ну, прямо, как в Мак-Дональдсе — получают, усваивают, интериоризируют большой пласт культуры... А потом из этой идеальной школы, вуза, аспирантуры они выходят с умением и желанием² учиться. Достаточно ли этого? Нет!

Мы уже говорили, что каждая точка соприкосновения с неизвестным — это точка развития нового знания. Теперь добавим: это еще и точка опасности... Потому что, как правило, познание нового сопровождается воздействием на него. А каждое воздействие (вспомним 3-й закон Ньютона) порождает противодействие. И кто знает, какие неожиданности — как приятные, так и смертельно опасные — готовит нам оно.

Поэтому важно научить не только описывать реальность, но и грамотно изменять ее. Не только успешно применять наработанные ранее знания, но и создавать новые.

Работа на границе знаний тоже требует особых навыков. Навыков ломки традиционных представлений, создания новых моделей, прямых аналогов которых зачастую нет в ранее освоенной культуре. То есть, по сути, нужна культура изменения культуры.

Пожалуй, пора сформулировать главный вывод — 2:

ВТОРОЙ ОСНОВНОЙ ФУНКЦИЕЙ СО С НЕОБХОДИМОСТЬЮ СТАНОВИТСЯ ОБУЧЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЮ КУЛЬТУРЫ.

Остается понять, каким образом будет воплощаться эта функция в СО. Есть ли те зерна, из которого вырастет новое образование?

Конечно, тут нельзя не вспомнить наработки, выполненные в русле проблемного обучения, в том числе российской школы развивающего обучения Д. Б. Эльконина–В. В. Давыдова...

Но есть еще группа методов, интеллектуальных технологий, предназначенных специально для получения новых идей. Самый простой и известный — мозговой штурм. Менее известны метод фокальных объектов, морфологический анализ, синектика...

Адаптацией этих методов к образованию — от детсада до вуза — занимается ТРИЗ-педагогика. Хотя главной ее методологической базой является отечественная теория решения изобретательских задач (ТРИЗ).

Развитие управляемого творческого воображения, навыков работы с многофакторными, заключающими в себе противоречивые требования задачами — такие цели ставит ТРИЗ-педагогика.

Здесь нас, педагогов, ждет еще немало педагогических открытий. А пока мы — при некоторых успехах — только в начале пути. Хотя и есть серьезные основания думать, что в этом направлении мы опережаем Европу и США.

И поэтому, главный вывод — 3:

РОССИЙСКАЯ ПЕДАГОГИКА ИМЕЕТ УНИКАЛЬНЫЙ ОПЫТ И ЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ ЗАДЕЛ В РАЗРАБОТКЕ НОВОГО ОБРАЗОВАНИЯ.

Взойдут ли зерна? И если взойдут — то на нашей ли почве?
Автор, при всем желании, боится прогнозировать.
Самый главный вывод нас ждет впереди.
Впрочем, это уже тема следующей статьи...

1. Абрахам Моль, «Социодинамика культуры». — М.: Прогресс, 1977.
2. Кстати, автор уверен, что настоящее умение заключает в себе и управление желанием учиться.